сияющая дерзкая коза // и смех, и грех~
Название: Кабаре
Автор:
Нарана
Участники: Канджани Восемь
Жанр: АУ, повседневность, броманс, юст, юмор
Рейтинг: PG-13 (за тематику и намёки)
Саммари: про маленький клуб-театр, в котором работает Рё.
Предупреждение: кроссдрессинг
Примечание: 1) вдогонку Котофесту, каюсь, но лучше поздно); 2) атмосфера клуба стянута из фильма «Хорошо быть тихоней»; 3) кто есть кто в "Кошках".
мурре~Кто бы мог подумать, что самой трудной работой в жизни Рё станет работа в клубе.
Это не обычный клуб, каких множество в Токио. Это маленький клуб-театр, где на сцене – сегодня и всегда – только мужчины: танцующие, поющие, зачастую переодетые в женщин. Это не гей-клуб и не клуб для трансвеститов, хотя затянутые в капрон мужские лодыжки выглядывают из-под юбок и в зрительном зале. Это место для тех, «кто понимает настоящее искусство», - так утверждает идейный вдохновитель и владелец клуба Йокояма-сан.
Это - «Кабаре».
Десять актёров, которые сами себе и гримёры, и хореографы-постановщики, и костюмеры, а в обычной жизни - студенты, продавцы, саларимены, даже библиотекарь есть. Ещё несколько человек обеспечивают жизнеспособность клуба, отвечая за кухню, техническое оснащение, уборку. Молодые люди, которым в той, «нормальной» жизни словно бы чего-то не хватает. Искры, творчества, перца, острых ощущений.
Рё подрабатывает там «охранником спокойствия» – спасибо полицейской академии за плечами - пусть это и номинальная должность. Ибо случайные люди туда не ходят. О том, чего не хватает ему самому, Рё не задумывается.
Самое противное, что Рё, свято уверенному, что нормальные мужики не должны себя так друг с другом вести, искренне хочется с ними дружить.
- Это просто работа, - философски говорит Окура. Он учится на театральном и считает это дополнительной практикой.
- Хорошие чаевые, - змеем-искусителем вещает Йокояма-сан, который всё пытается выяснить, не поёт ли Рё. Рё вообще-то поёт, но уверен, что лучше бокса занятия для мужика нет. Хотя чаевые и в правду соблазнительно высоки.
- Им нравится смотреть на мужиков в дамских шмотках – почти невинное хобби, кстати, - ну так нам есть что показать, - шутливо оглаживает себя по подтянутой заднице Ясу и смеётся. В прошлом Ясу был профессиональным пловцом, художником, писал музыку и пару раз мелькнул в кино. Ему тут нескучно.
- Ты поймёшь, - знающе улыбается Субару. Его появления все немного опасаются. Он приносит идеи. После приватной беседы с ним глаза Йокоямы-сана горят адским пламенем, а в афише появляется анонс чего-нибудь невообразимого. «Чикаго», «Русалочка», «Дракула», «Ромео и Джульетта»...
Новинка этого сезона – «Кошки».
И по всему театру валяются клочья шерсти от пушистых костюмов, которые здесь же шьют, чешут и красят, а из углов доносится разноголосый мяв, на который порой с недоумением на мордах заглядывают местные кошки. Все примеряют накладные уши и учатся правильно крутить накладными хвостами. Особенно старается Окура, которому досталась роль Рам-Там-Таггера. Закупорив уши огромными наушниками, он беспрестанно вертит бёдрами перед зеркалами в зале, едва ли не развратно касается себя и поёт.
Лишая Рё воли.
В этом и кроется трудность работы в клубе. Дружеские отношения – пусть даже с сильным креном в то, что здесь зовут забугорным словом "броманс", и щедро приправленные спецификой работы – не подразумевают такого неподдельного интереса к напарникам. Сценические поцелуи Ромео и Джульетты в исполнении Окуры и Ясу. То, как Ясу уверенно давит плечи Окуры вниз, усаживая того в кресло, и что-то делает с его волосами. С того места, откуда смотрит на них Рё, смотрится более чем двусмысленно. Или как цепко Окура берётся за подбородок Ясу, поворачивая его лицо к себе. Кисточка в его руках аккуратно и беспечно елозит по губам Ясу, меняя их цвет на белый. Чёртов новый грим. И то, что Окура стоит между широко разведённых ног Ясу, низко-низко наклонившись к его запрокинутому лицу, спокойствия Рё никак не добавляет.
То, что, кажется, ни для кого в команде не существует понятия личных границ, и совершенно обычное дело ущипнуть за задницу товарища или сказать, что так и хочется засадить в эти дерзко-красные от помады губы. Обсуждения длины и узости юбок, удобной высоты каблуков, макияжа… И прикосновения, прикосновения, множество прикосновений по поводу и без – порой таких захватывающе неприличных, что Рё заводится легче, чем от порно.
И ведь никто не гей. У половины актёрского состава есть постоянные девушки. Это возмущает Рё сильнее всего.
Но быть причастным к этой странной дружбе хочется ужасно.
- Привет, я тут подумал… не хотите выпить как-нибудь после работы? Вы только не подумайте, я не набиваюсь и ничего не имею в виду, ничего, ну, такого, мы же работаем вместе, можно так сказать… - Ясу смотрит на него внимательно, явно пытаясь поймать суть этой витиеватой речи, Окура смотрит в свою сумку.
- Мы вообще-то идём сегодня, давай с нами. И Учи тоже пойдёт. – Без «кошачьих» стрелок глаза Окуры кажутся чуть ли не круглыми, но взгляд такой же томно-ленивый, будто он всё же принадлежит кошачьему племени. Врождённое. Ясу приглашающе хлопает Рё по плечу, сильно, по-мужски. Это до сих пор не вяжется в голове Рё с тем, как часто он видит Ясу на каблуках и в юбках.
- Учи? – выхватывает новое имя из мешанины в своей голове Рё.
- Учи Хироки, однокурсник Окуры, - доносится из-за левого плеча Окуры, как раз оттуда, где у христиан обычно сидят ангелы. Повиснув всё на том же плече, представившийся парень ослепительно улыбается.
- На моделей вы все, что ли, учитесь? – бурчит Рё, насуплено натягивая на лоб кепку с надписью «Охрана».
- А я говорил, что отлично смотрелся бы на обложке! – вызывающе задрав подбородок, Учи заглядывает в глаза Окуре, тот гладит его по открытому горлу. – Щекотно! – голосит Учи и отцепляется.
- В «Playboy» - однозначно. Ты всё, что делаешь, превращаешь в порно. – Учи показательно облизывается.
- Парни, снимите уже комнату! – смеётся Ясу. Воображение Рё рисует картинку, и его бросает в жар.
- Могу и с тобой что-нибудь сделать, - прищурившись, тянет Учи, и Рё деревенеет, перепугавшись, что тот прочитал его мысли. И не сразу понимает, зачем Учи крутит пальцем у виска. – С причёской. Я на стилиста ещё учусь, - тут же поясняет тот.
- А ты всё же подумай, Учи-кун… - шелестит мимо Йокояма-сан, и Учи снова жмётся к Окуре, с опаской улыбаясь тому вслед.
- Да не бойся ты его, - увещевает Ясу. – Он очень тебе импонирует на самом деле.
- Вот это-то и пугает, - ёжится Учи. – Он хочет, чтобы я тут пел.
- Ты хорошо поёшь, - пожимает плечами Окура.
- Я не хочу расхаживать в корсете, - Учи осуждающе тычет пальцем в Ясу, которого как раз упаковывает в корсет Окура.
- Ты просто завидуешь. Встретимся после спектакля, - говорит Ясу, расправляя кринолиновую юбку, звонко щёлкает веером, как хлопушкой на съёмках фильма, и, моментально перевоплощаясь в Кармен, протягивает руку Окуре. – Хозе, нас ждут на сцене.
Во время представления Рё гипнотизирует затылок Учи. В окружении Рё впервые столько красивых людей. Красивых мужчин. Или раньше он просто не обращал на них внимания. Теперь обращает, видит, восхищается, хочет. Не может не. Ну и к чёрту всё.
- Смирись, Рё, - говорит он сам себе и поднимается вместе со всем маленьким залом, аплодируя финалу постановки на сцене. И с каплей ироничного трагизма – себе.
Постепенно он начинает понимать местные шуточки. Дальше - шутит их сам. И обзаводится хобби пугать самого себя смелыми фантазиями про тех, с кем работает. От этого неожиданно легче становится общаться с ребятами. Ходить вместе выпить или потанцевать в «нормальные» клубы, разглядывать их, не стесняясь, и безнаказанно отпускать фривольные комментарии. Он маскирует свои желания фантазиями, не давая им развиться в чувства к кому-то конкретному. Иногда думает, что лучше Ясу друга не найти. Или что в Учи невозможно не влюбиться. И обходит стороной зал, когда Окура оттачивает кошачью грацию. С этими людьми он хочет дружить.
И всё же совсем уж не потакать взбунтовавшимся желаниям не может. Покупает себе чёрные чулки, замучив девушку в магазине вопросами о качестве, цвете и фактуре, и целый вечер разгуливает в них по квартире, привыкая к странно-чувственно облегающему бёдра капрону. И восторженно ловит своё отражение в зеркале, чувствуя себя самым сексуальным созданием на планете.
- Не хочешь попробоваться? – как бы невзначай предлагает невесть откуда взявшийся рядом Йокояма-сан с неизменным блокнотом в руках. В разгаре одна из первых репетиций «Кошек», некоторые актёры до сих пор поют «по нотам». Рё же достаточно пару раз услышать партию, чтобы запомнить, и сейчас он знает их все, тихонько подпевая себе под нос. – Роль Макавити ещё вакантна, и, кто знает, может быть, она твоя… - продолжает Йокояма-сан уже громче, чтобы слышали все. Он проходится между рядами и эффектно разворачивается, делая приглашающий жест рукой, - … если решишься… Ну-ну, рыбки мои, не таращьтесь так, сейчас мы ставим «Кошек», а не «Аквариум», - обращается он уже ко всем и уходит, оставляя шепотки после себя. Рё, неловко кланяясь, исчезает тоже.
Возвращается, когда очередное «Лебединое озеро» отыграно, а в клубе остались, кажется, только уборщик и другой охранник.
Рё взбирается на сцену, становится в центре, прижимая ладони к животу, пытаясь усмирить щекотное волнение. Несколько минут смотрит в зал, который сейчас почти не виден в темноте. Внезапно оказывается залитым светом софитов. Прикрывая рукой глаза, он может рассмотреть, точнее – угадать силуэт Субару за ними. «Ты поймёшь», - вспоминает Рё. Неловко, когда кто-то понимает про тебя больше, чем ты сам. Но ведь они были правы.
То, чего ему не хватает.
Это не курсы кройки и шитья костюмов, не уроки сценического макияжа – хотя сейчас он знает о косметике больше, чем все его бывшие девушки, вместе взятые. Это восторг - стоять на сцене, волновать сердца сидящих в зале, чувствовать признание, быть чем-то бОльшим.
Рё закрывает слезящиеся глаза и начинает петь.
- Добрый вечер, офицер Мураками, проверка, - без паузы чеканит мужчина в форме.
- Ооо, офицер, - почти мурлычет Йокояма-сан, и отовсюду раздаются придушенные смешки – за перепалками этих двоих обожает наблюдать весь коллектив. – А у нас сегодня премьера, Вы так удачно заглянули.
- Я с проверкой! – рявкает офицер. Его форма отглажена идеально, словно была полчаса назад снята с вешалки.
- Да-да, конечно, проверка важнее всего. Но Вы же не пропустите представление? Окура-кун очень выразителен в роли Рам-Там-Таггера, роль Мистера Мистофелиса написана словно специально для Шо-чана, и, да, с нами снова наша любимая приглашённая звезда - неподражаемый Шибутани Субару в роли Гризабеллы, помните эту восхитительную партию? А наша находка – скромный Нишикидо Рё, превратившийся в грозного Макавити! Вы должны это увидеть, - обольстительно произносит Йокояма-сан, успевая огладить офицерские бока, пока провожает гостя в свой кабинет. – Для Вас, Мураками-сан, всегда найдётся место в первом ряду.
Офицер бубнит что-то сквозь зубы, бьёт по рукам Йокояму-сана, но терпеливо следует за ним.
- Кто из них любит эти проверки больше? – хохочет Ясу. Перед началом представления он всегда немного нервничает. Сердце Рё тоже готово выскочить из груди, когда на плечи ему ложатся большие ладони. Глубокий голос Окуры приглушается его «гривой»:
- Не думай, как они посмотрят, не думай, что они услышат. Думай только о том, что ты хочешь рассказать им. И рассказывай, искренне. Покажи себя – и они тебя полюбят. И дышать не забывай. – Руки размеренно двигаются, разминая напряжённые мышцы, и впервые Рё успокаивается, когда Окура рядом. - Маруяма-сан сегодня с нами, знаешь?
- Маруяма-сан?
- Ага, высокий мужчина в фантастически красивом женском кимоно, у него ещё родинка под губой. Они, кажется, друзья с Йокоямой-саном. Он всегда приходит на премьеры, когда Субару поёт. И на Ясу обожает смотреть. И меня любит. И тебе достанется. - Смешок Окуры путается в волосах Рё, как бумажный шарик, которыми перебрасываются мальчишки в школах. Рё нравится думать, что в нём тоже есть послание. – Мы дарим им то, чего никто больше дать не может. Мы уважаем их причуды, принимаем их, разделяем. Понимаешь?
Рё понимает. Крепость их дружбы он ещё только готовится проверить, когда расскажет о своих «грязных» мыслях. Почему-то он уверен, что они не обидятся. Посмеются, конечно, и подколов не избежать, но примут его, таким или не таким, как они.
- Пора, - распахивая глаза, прерывает свою медитацию Субару. Он вообще чувствует сцену и зрителей как никто другой, так, словно рождён был только для того, чтобы выступать.
- Пора, - соглашается с ним Рё.
Когда представление заканчивается, они стоят все вместе, взявшись за руки. Прожектора слепят, но Рё видит сияющие лица зрителей, слышит аплодисменты, чувствует, как волной затапливает благодарность, чужая, его собственная. Странный, обычный, ищущий, нашедший… каждой клеточкой своей он – счастлив.
Автор:
НаранаУчастники: Канджани Восемь
Жанр: АУ, повседневность, броманс, юст, юмор
Рейтинг: PG-13 (за тематику и намёки)
Саммари: про маленький клуб-театр, в котором работает Рё.
Предупреждение: кроссдрессинг
Примечание: 1) вдогонку Котофесту, каюсь, но лучше поздно); 2) атмосфера клуба стянута из фильма «Хорошо быть тихоней»; 3) кто есть кто в "Кошках".
мурре~Кто бы мог подумать, что самой трудной работой в жизни Рё станет работа в клубе.
Это не обычный клуб, каких множество в Токио. Это маленький клуб-театр, где на сцене – сегодня и всегда – только мужчины: танцующие, поющие, зачастую переодетые в женщин. Это не гей-клуб и не клуб для трансвеститов, хотя затянутые в капрон мужские лодыжки выглядывают из-под юбок и в зрительном зале. Это место для тех, «кто понимает настоящее искусство», - так утверждает идейный вдохновитель и владелец клуба Йокояма-сан.
Это - «Кабаре».
Десять актёров, которые сами себе и гримёры, и хореографы-постановщики, и костюмеры, а в обычной жизни - студенты, продавцы, саларимены, даже библиотекарь есть. Ещё несколько человек обеспечивают жизнеспособность клуба, отвечая за кухню, техническое оснащение, уборку. Молодые люди, которым в той, «нормальной» жизни словно бы чего-то не хватает. Искры, творчества, перца, острых ощущений.
Рё подрабатывает там «охранником спокойствия» – спасибо полицейской академии за плечами - пусть это и номинальная должность. Ибо случайные люди туда не ходят. О том, чего не хватает ему самому, Рё не задумывается.
Самое противное, что Рё, свято уверенному, что нормальные мужики не должны себя так друг с другом вести, искренне хочется с ними дружить.
- Это просто работа, - философски говорит Окура. Он учится на театральном и считает это дополнительной практикой.
- Хорошие чаевые, - змеем-искусителем вещает Йокояма-сан, который всё пытается выяснить, не поёт ли Рё. Рё вообще-то поёт, но уверен, что лучше бокса занятия для мужика нет. Хотя чаевые и в правду соблазнительно высоки.
- Им нравится смотреть на мужиков в дамских шмотках – почти невинное хобби, кстати, - ну так нам есть что показать, - шутливо оглаживает себя по подтянутой заднице Ясу и смеётся. В прошлом Ясу был профессиональным пловцом, художником, писал музыку и пару раз мелькнул в кино. Ему тут нескучно.
- Ты поймёшь, - знающе улыбается Субару. Его появления все немного опасаются. Он приносит идеи. После приватной беседы с ним глаза Йокоямы-сана горят адским пламенем, а в афише появляется анонс чего-нибудь невообразимого. «Чикаго», «Русалочка», «Дракула», «Ромео и Джульетта»...
Новинка этого сезона – «Кошки».
И по всему театру валяются клочья шерсти от пушистых костюмов, которые здесь же шьют, чешут и красят, а из углов доносится разноголосый мяв, на который порой с недоумением на мордах заглядывают местные кошки. Все примеряют накладные уши и учатся правильно крутить накладными хвостами. Особенно старается Окура, которому досталась роль Рам-Там-Таггера. Закупорив уши огромными наушниками, он беспрестанно вертит бёдрами перед зеркалами в зале, едва ли не развратно касается себя и поёт.
Лишая Рё воли.
В этом и кроется трудность работы в клубе. Дружеские отношения – пусть даже с сильным креном в то, что здесь зовут забугорным словом "броманс", и щедро приправленные спецификой работы – не подразумевают такого неподдельного интереса к напарникам. Сценические поцелуи Ромео и Джульетты в исполнении Окуры и Ясу. То, как Ясу уверенно давит плечи Окуры вниз, усаживая того в кресло, и что-то делает с его волосами. С того места, откуда смотрит на них Рё, смотрится более чем двусмысленно. Или как цепко Окура берётся за подбородок Ясу, поворачивая его лицо к себе. Кисточка в его руках аккуратно и беспечно елозит по губам Ясу, меняя их цвет на белый. Чёртов новый грим. И то, что Окура стоит между широко разведённых ног Ясу, низко-низко наклонившись к его запрокинутому лицу, спокойствия Рё никак не добавляет.
То, что, кажется, ни для кого в команде не существует понятия личных границ, и совершенно обычное дело ущипнуть за задницу товарища или сказать, что так и хочется засадить в эти дерзко-красные от помады губы. Обсуждения длины и узости юбок, удобной высоты каблуков, макияжа… И прикосновения, прикосновения, множество прикосновений по поводу и без – порой таких захватывающе неприличных, что Рё заводится легче, чем от порно.
И ведь никто не гей. У половины актёрского состава есть постоянные девушки. Это возмущает Рё сильнее всего.
Но быть причастным к этой странной дружбе хочется ужасно.
- Привет, я тут подумал… не хотите выпить как-нибудь после работы? Вы только не подумайте, я не набиваюсь и ничего не имею в виду, ничего, ну, такого, мы же работаем вместе, можно так сказать… - Ясу смотрит на него внимательно, явно пытаясь поймать суть этой витиеватой речи, Окура смотрит в свою сумку.
- Мы вообще-то идём сегодня, давай с нами. И Учи тоже пойдёт. – Без «кошачьих» стрелок глаза Окуры кажутся чуть ли не круглыми, но взгляд такой же томно-ленивый, будто он всё же принадлежит кошачьему племени. Врождённое. Ясу приглашающе хлопает Рё по плечу, сильно, по-мужски. Это до сих пор не вяжется в голове Рё с тем, как часто он видит Ясу на каблуках и в юбках.
- Учи? – выхватывает новое имя из мешанины в своей голове Рё.
- Учи Хироки, однокурсник Окуры, - доносится из-за левого плеча Окуры, как раз оттуда, где у христиан обычно сидят ангелы. Повиснув всё на том же плече, представившийся парень ослепительно улыбается.
- На моделей вы все, что ли, учитесь? – бурчит Рё, насуплено натягивая на лоб кепку с надписью «Охрана».
- А я говорил, что отлично смотрелся бы на обложке! – вызывающе задрав подбородок, Учи заглядывает в глаза Окуре, тот гладит его по открытому горлу. – Щекотно! – голосит Учи и отцепляется.
- В «Playboy» - однозначно. Ты всё, что делаешь, превращаешь в порно. – Учи показательно облизывается.
- Парни, снимите уже комнату! – смеётся Ясу. Воображение Рё рисует картинку, и его бросает в жар.
- Могу и с тобой что-нибудь сделать, - прищурившись, тянет Учи, и Рё деревенеет, перепугавшись, что тот прочитал его мысли. И не сразу понимает, зачем Учи крутит пальцем у виска. – С причёской. Я на стилиста ещё учусь, - тут же поясняет тот.
- А ты всё же подумай, Учи-кун… - шелестит мимо Йокояма-сан, и Учи снова жмётся к Окуре, с опаской улыбаясь тому вслед.
- Да не бойся ты его, - увещевает Ясу. – Он очень тебе импонирует на самом деле.
- Вот это-то и пугает, - ёжится Учи. – Он хочет, чтобы я тут пел.
- Ты хорошо поёшь, - пожимает плечами Окура.
- Я не хочу расхаживать в корсете, - Учи осуждающе тычет пальцем в Ясу, которого как раз упаковывает в корсет Окура.
- Ты просто завидуешь. Встретимся после спектакля, - говорит Ясу, расправляя кринолиновую юбку, звонко щёлкает веером, как хлопушкой на съёмках фильма, и, моментально перевоплощаясь в Кармен, протягивает руку Окуре. – Хозе, нас ждут на сцене.
Во время представления Рё гипнотизирует затылок Учи. В окружении Рё впервые столько красивых людей. Красивых мужчин. Или раньше он просто не обращал на них внимания. Теперь обращает, видит, восхищается, хочет. Не может не. Ну и к чёрту всё.
- Смирись, Рё, - говорит он сам себе и поднимается вместе со всем маленьким залом, аплодируя финалу постановки на сцене. И с каплей ироничного трагизма – себе.
Постепенно он начинает понимать местные шуточки. Дальше - шутит их сам. И обзаводится хобби пугать самого себя смелыми фантазиями про тех, с кем работает. От этого неожиданно легче становится общаться с ребятами. Ходить вместе выпить или потанцевать в «нормальные» клубы, разглядывать их, не стесняясь, и безнаказанно отпускать фривольные комментарии. Он маскирует свои желания фантазиями, не давая им развиться в чувства к кому-то конкретному. Иногда думает, что лучше Ясу друга не найти. Или что в Учи невозможно не влюбиться. И обходит стороной зал, когда Окура оттачивает кошачью грацию. С этими людьми он хочет дружить.
И всё же совсем уж не потакать взбунтовавшимся желаниям не может. Покупает себе чёрные чулки, замучив девушку в магазине вопросами о качестве, цвете и фактуре, и целый вечер разгуливает в них по квартире, привыкая к странно-чувственно облегающему бёдра капрону. И восторженно ловит своё отражение в зеркале, чувствуя себя самым сексуальным созданием на планете.
- Не хочешь попробоваться? – как бы невзначай предлагает невесть откуда взявшийся рядом Йокояма-сан с неизменным блокнотом в руках. В разгаре одна из первых репетиций «Кошек», некоторые актёры до сих пор поют «по нотам». Рё же достаточно пару раз услышать партию, чтобы запомнить, и сейчас он знает их все, тихонько подпевая себе под нос. – Роль Макавити ещё вакантна, и, кто знает, может быть, она твоя… - продолжает Йокояма-сан уже громче, чтобы слышали все. Он проходится между рядами и эффектно разворачивается, делая приглашающий жест рукой, - … если решишься… Ну-ну, рыбки мои, не таращьтесь так, сейчас мы ставим «Кошек», а не «Аквариум», - обращается он уже ко всем и уходит, оставляя шепотки после себя. Рё, неловко кланяясь, исчезает тоже.
Возвращается, когда очередное «Лебединое озеро» отыграно, а в клубе остались, кажется, только уборщик и другой охранник.
Рё взбирается на сцену, становится в центре, прижимая ладони к животу, пытаясь усмирить щекотное волнение. Несколько минут смотрит в зал, который сейчас почти не виден в темноте. Внезапно оказывается залитым светом софитов. Прикрывая рукой глаза, он может рассмотреть, точнее – угадать силуэт Субару за ними. «Ты поймёшь», - вспоминает Рё. Неловко, когда кто-то понимает про тебя больше, чем ты сам. Но ведь они были правы.
То, чего ему не хватает.
Это не курсы кройки и шитья костюмов, не уроки сценического макияжа – хотя сейчас он знает о косметике больше, чем все его бывшие девушки, вместе взятые. Это восторг - стоять на сцене, волновать сердца сидящих в зале, чувствовать признание, быть чем-то бОльшим.
Рё закрывает слезящиеся глаза и начинает петь.
- Добрый вечер, офицер Мураками, проверка, - без паузы чеканит мужчина в форме.
- Ооо, офицер, - почти мурлычет Йокояма-сан, и отовсюду раздаются придушенные смешки – за перепалками этих двоих обожает наблюдать весь коллектив. – А у нас сегодня премьера, Вы так удачно заглянули.
- Я с проверкой! – рявкает офицер. Его форма отглажена идеально, словно была полчаса назад снята с вешалки.
- Да-да, конечно, проверка важнее всего. Но Вы же не пропустите представление? Окура-кун очень выразителен в роли Рам-Там-Таггера, роль Мистера Мистофелиса написана словно специально для Шо-чана, и, да, с нами снова наша любимая приглашённая звезда - неподражаемый Шибутани Субару в роли Гризабеллы, помните эту восхитительную партию? А наша находка – скромный Нишикидо Рё, превратившийся в грозного Макавити! Вы должны это увидеть, - обольстительно произносит Йокояма-сан, успевая огладить офицерские бока, пока провожает гостя в свой кабинет. – Для Вас, Мураками-сан, всегда найдётся место в первом ряду.
Офицер бубнит что-то сквозь зубы, бьёт по рукам Йокояму-сана, но терпеливо следует за ним.
- Кто из них любит эти проверки больше? – хохочет Ясу. Перед началом представления он всегда немного нервничает. Сердце Рё тоже готово выскочить из груди, когда на плечи ему ложатся большие ладони. Глубокий голос Окуры приглушается его «гривой»:
- Не думай, как они посмотрят, не думай, что они услышат. Думай только о том, что ты хочешь рассказать им. И рассказывай, искренне. Покажи себя – и они тебя полюбят. И дышать не забывай. – Руки размеренно двигаются, разминая напряжённые мышцы, и впервые Рё успокаивается, когда Окура рядом. - Маруяма-сан сегодня с нами, знаешь?
- Маруяма-сан?
- Ага, высокий мужчина в фантастически красивом женском кимоно, у него ещё родинка под губой. Они, кажется, друзья с Йокоямой-саном. Он всегда приходит на премьеры, когда Субару поёт. И на Ясу обожает смотреть. И меня любит. И тебе достанется. - Смешок Окуры путается в волосах Рё, как бумажный шарик, которыми перебрасываются мальчишки в школах. Рё нравится думать, что в нём тоже есть послание. – Мы дарим им то, чего никто больше дать не может. Мы уважаем их причуды, принимаем их, разделяем. Понимаешь?
Рё понимает. Крепость их дружбы он ещё только готовится проверить, когда расскажет о своих «грязных» мыслях. Почему-то он уверен, что они не обидятся. Посмеются, конечно, и подколов не избежать, но примут его, таким или не таким, как они.
- Пора, - распахивая глаза, прерывает свою медитацию Субару. Он вообще чувствует сцену и зрителей как никто другой, так, словно рождён был только для того, чтобы выступать.
- Пора, - соглашается с ним Рё.
Когда представление заканчивается, они стоят все вместе, взявшись за руки. Прожектора слепят, но Рё видит сияющие лица зрителей, слышит аплодисменты, чувствует, как волной затапливает благодарность, чужая, его собственная. Странный, обычный, ищущий, нашедший… каждой клеточкой своей он – счастлив.
Вопрос: весна, цвети уже!
| 1. ДА! | 14 | (100%) | |
| Всего: | 14 | ||
@темы: Uchi Hiroki, Shibutani Subaru, Фест, Nishikido Ryo, - au, -humour, Yasuda Shota, Yokoyama Yu, - PG-13, Котофест, Murakami Shingo, Okura Tadayoshi, Fanfiction, Maruyama Ryuhei
