Название: Ай тач майселф
Пейринг/Персонажи: ОхЯссы, РёУчи (намёком), POV Мару.
Жанр: АУ, повседневность, романс
Рейтинг: PG-13
Пожелание: самых творческих тебе
развернуть подарокМару не был дома лет пять. Работа в национальном журнале не оставляет времени на отлучки в родные места. Лишь счастливый случай помогает ему перехватить заявку на репортаж о предстоящем фестивале в Киото.
И вот теперь он стоит теперь перед окном любимого некогда кафе, с упоением вдыхая яркий запах кофе и сквозь стекло рассматривая ждущих его за столиком друзей.
Ясу совсем не изменился: воодушевлённо жестикулируя, рассказывает что-то сидящему напротив Окуре, одновременно складывая из салфеток четвёртого уже журавлика, и умудряется подхватить сбитую локтём со стола перечницу – ребёнок-который-может-всё, по-прежнему. Окура же обзавёлся новой манерой держать себя – очень уверенно и словно бы немного строго, как английский джентльмен, ему бы ещё шляпу и трость.
Мару улыбается счастливо и шагает внутрь.
- Парк аттракционов?
- Ясу захотел сходить. – Пожимает плечами Окура, глядя поверх головы Шоты.
- Неправда! Я который год пытаюсь затащить его – а он ни в какую! – Ясу шутливо тычет пальцем в Окуру, едва не касаясь его лица. Тот чуть отстраняется, улыбается и, скрещивая руки на груди, сглаживает побежавших к запястьям мурашек. И тайком смотрит на него, внимательно, не отрываясь.
Спустя полтора часа таких гляделок смутное сомнение настойчиво скребётся в голову Мару: кажется, закидывает ногу на ногу Окура не совсем для того, чтобы соответствовать новому образу.
Решают, что Мару поживёт у Окуры.
Ясу звонит, когда они только добираются до дома. Окура бродит по квартире, жестами показывая Мару, где что, и стаскивает с себя уличную одежду, не отрываясь от телефона. Остаётся в одних джинсах и, раскрытой ладонью поглаживая живот, укрывается в ванной.
Чёрт же дёрнул Мару ворваться туда со срочным вопросом! Даже сквозь застилающий ванную пар эти движения ни с чем нельзя спутать. Мару вылетает, как ошпаренный, едва вписываясь в повороты, проносится в гостиную и застывает на диване истуканом, вцепившись руками в сведённые колени и вперившись невидящим взглядом в пестрящий музыкальными клипами телевизор.
- Извини, что ты видел, - неловко произносит Окура, возвращаясь в комнату и останавливаясь в дверях. – Это ничего не значит.
- Как скажешь, - быстро соглашается Мару. Молчит несколько секунд, кусая губы, но любопытство сильнее. – А он?..
- Нет. И не знает. - Окура роняет себя в кресло, растирая полотенцем мокрые волосы. – И лучше бы не узнал. - В его интонации и прищуренных глазах отчётливое предупреждение. Он изменился, определённо.
- Окура, мне…
- Не стОит. Как насчёт… - Окура сверяется с часами, – очень позднего ужина?
***
В воскресенье в парк аттракционов лучше не ходить. Никогда, ни за что. Мару уясняет это ещё на подходе, когда они с Ясу вливаются в сплошной поток людей, жаждущих нехитрых полудетских развлечений.
- Как Окура найдёт нас в этой толчее? – Вертит головой Мару в попытке сориентироваться.
- Найдёт, - заверяет его Ясу. - Он всегда находит. – Улыбается как обычно, и, словно неосознанно, возит мягкой кисточкой от своей нелепой шапки по щеке. Он вообще постоянно что-то теребит, когда Окура рядом. Наматывает на ладони или закатывает до локтей рукава кофты, вертит кольцо на мизинце, оттягивает подол или воротник футболки, запускает руки в карманы штанов или собственные волосы. Этих чуть нервных касаний настолько много, и все вместе они «ерошат» Окуру так, что Мару вдруг чудится, что Ясу – знает.
- Вот чёрт, – наконец выдыхает Мару, когда Ясу уходит. От пронизывающего всю прогулку напряжения у него чешутся руки под мягкими рукавами вязаной кофты. В смысле, он точно не?.. – Мару поворачивается к Окуре. Тот провожает взглядом исчезающего в сумерках Ясу и глухо смеётся.
- Нет, он действительно не понимает, что делает. - Окура устало трёт лоб. Видимо, это тоже стало его привычкой. У него вид человека, который всё для себя решил, вот только не легче от этого ни капли. Мару становится ужасно тоскливо – и не ему одному, так что вечер заканчивается в ближайшем к дому Окуры баре.
***
День рождения Ясу отмечают у него. Всё весело, шумно и прилично ровно до тех пор, пока не заканчивается выпивка. Кому-то нужно отскрести себя от пола и отправиться на кухню за следующей порцией. И это вызывает бурную дискуссию между Окурой и Ясу. Перепирания между ними затягиваются и приобретают странный игривый оттенок. Мару готов уже отправиться сам, когда Ясу вдруг тянет нарочито-огорчённо:
- Ты не хочешь мне уступить даже в мой день рождения, ты не любишь меня~
- Люблю!.. – вскидывается вдруг Окура. – Оччень люублю! – заплетающимся языком горячо заверяет он, пытаясь подобраться поближе к Ясу, и, будто его увесистого признания мало, в итоге практически залезает на слабо брыкающегося Ясу, роняя их обоих на пол. Из темноты возле дивана до Мару долетают звуки возни, поцелуя, ещё одного, задушенный возмущённый вопль, перешедший в невнятное хихиканье, отчего он даже слегка трезвеет и изо всех сил таращится прямо перед собой, не моргая. Не вошло бы в привычку. В поле зрения появляется нога Ясу, исчезает. Когда шуршание снизу затихает, Мару свешивается с дивана, решаясь всё же посмотреть. На полу Ясу с кряхтением пытается выбраться из-под распластавшегося на нём Окуры. Когда это ему удаётся, он поднимается, чинно поправляя одежду. Трогает носком тапка неподвижное тело перед собой и бездумно потирает свои губы.
- Уснул. Надо же…
Наутро головы трещат у всех. Что не мешает Ясу, вставшему раньше и уже почти пришедшему в норму, быть бодрым и весёлым и пытаться привести в сознание друзей. Кажется, уделяя внимание Окуре, он веселится особенно.
«… А ещё я всё-таки отдам тебе мою толстовку. Ты ведь её так любишь…», «О, с утра по радио играли твою любимую песню, отличная мелодия всё-таки~», «Куда ты поставил в прошлый раз свою любимую кружку? А, вот же она!», «Тут ещё остался твой любимый чай…».
Шуток Ясу, как всегда, не понимает никто, но Мару от греха подальше начинает двигаться в сторону выхода.
- Ты на что-то намекаешь. – Окура будто чувствует неладное.
- Просто стараюсь сделать всё, как ты любишь. – Ясу буквально искрится едва сдерживаемым смехом, который вот-вот рассыпется по кухне солнечными бликами.
- Ребят, я…
- Вчера было что-то, о чём мне стоит помнить?
- … пожалуй…
- Ты поцеловал меня!..
- Я… что?..
- И сказал, что любишь.
- … пойду.
Под беспомощным взглядом Окуры смешинки Ясу гаснут, кажется, повисая во вдруг наэлектризовавшемся воздухе.
Он осторожно ставит чашку на стол и, повернувшись к Мару, – словно закрывая собой Окуру, отрывисто произносит:
- Я закрою.
***
- Нас нет, - твёрдо отвечает Ясу с телефона Окуры и отключается. Хорошо, что «их нет» в квартире Ясу, иначе жить бы Мару второй день на улице. Фестиваль пропустили - пытается позлорадствовать он, но не получается, как всегда.
Почему бы, кстати, и о них не сделать репортаж: «Быт и нравы сексуальных меньшинств в современном обществе», - например. Он представляет, каким взглядом прошьёт его Окура, вычитав в журнале, что он – меньшинство, и решает повременить с идеей.
***
- Ты представляешь? Ясу и Окура… никогда бы не подумал! Хотя… И Ясу столько времени не замечал? Как же можно?! Такие чувства ведь не скроешь! – Романтические истории всегда до глубины души трогали Учи. Мару даже пожалел на секунду, что выдал эту сразу – теперь они до конца рабочего дня с неё не слезут.
- Кто бы говорил, - недовольно бурчит Рё в сторону. Мару недоверчиво уставляется на него: скрещенные на груди руки, ноги, вытянутые так, что почти касаются кроссовок Учи, и то, как его взгляд нет-нет да и прикипает к сплетённым вокруг коктейльной трубочки пальцам Учи…
Мару трясёт головой, стараясь не рассмеяться, – дежавю, не иначе.