[Kanjanifanart]

Название: Может, так оно и было?
Пейринг: Рёкура
Фандом: Ооку, но точнее ветер того времени ==" + К8
Размер: 1106 слов
От автора: Вообще, должно было быть по этой картинке. Но, я как-то совсем не так посмотрел, поэтому такой конец
П.С. Ах, да, мне кажется, что я запутался с дайме и прочими словами ._." Ну и как всегда ООС, как же без него~

В чем истинный смысл моего пути?

С детства меня учили быть таким. Не бояться смерти, не быть искушенным мирскими слабостями. Быть безмерно выносливым, ведь тренируя свое тело, я становлюсь на один шаг ближе к моей цели. От меня хотели полной покорности, умения подчиняться «приказам» сверху. Учили храбрости. Требовали жестокость к конкурентам. При этом просили не забывать о милосердии, доброте, взаимовыручке. Подобные вещи тяжело укладывались маленькому мне в голову, но процесс, безусловно, двигался по плану наставников.
Из меня хотели сделать война и из-за малейшего отступления от канонов жестоко наказывали. Публичные наказания, ночные осмотры отрубленных голов преступников (которых даже сейчас сложно назвать таковыми) приводили меня в ступор. Я отказывался подчиняться требованиям доказать, что я сюда пришел, «оставить свой знак, на трупе». Это было выше моих сил. Но за эти «непослушания» я уже получил урок в виде десятка мелких шрамов на спине и запястьях. Единственное, что останавливало наставников переступить черту – то, что мне повезло родиться красивым. Когда они это поняли, телесные повреждения прекратились, но нагрузки лишь сильнее увеличились. С тех пор я часто слышал о каком-то замке «Ооку».
Да, это были ужасные муки. Несколько лет жить ради того, чтобы выжить. Но, зная, что без моей помощи моя семья не выживет, я только этим и питал надежду. Хотя, опять же эти каноны. Я считал их Семьей (да-да, с большой буквы) по Бусидо, но в действительности они были для меня никем. С детства твердили, что только я их надежда, хотя сами все дальше лезли в долги, злились и всю свою злобу за собственное ничтожное существование вымещали на мне. Я был лишь их средством, чтобы продержаться на плаву чуть дольше.
И я не без радости осознаю, что меня отвели сюда. В свой новый дом. Да, женщин нет, но кого волнует этот суетливый народец? Их отсутствие означало лишь приход тишины и спокойствия. По крайней мере, тогда я так думал.
Но оказалось, что все предыдущее «использование» - так, цветение сакуры весной. Тут был режим жестче, серьезнее. Теперь ко мне не относились так, как раньше. Да, я был самым молодым, но теперь я был одним из самураев. Но даже среди этих двух тысяч человек существовало деление на «классы».
И опять же, наказания, наказания, наказания… пусть он даже не на верхушке этой пирамиды, всего лишь на ступень выше меня – желание показать свое превосходство, свое великолепие. Да кто из них вообще поступал по Бусидо?

В чем истинный смысл моего пути, если все равно справедливости нет?
В чем смысл изгибаться, извиливаться, угождая «верхам»? Я хотел доказать, что всего можно добиться честным путем, не пользуясь при этом привилегиями.
Постепенно, шаг за шагом, сутками лишая себя сна на тренировках, я заметил, что могу стать уровнем выше. И еще, и даже не через один.
Я смог стать вершиной этой пирамиды. Лучшим, непревзойденным даймё. Главным лицом, представителем, вечным посланцем от сёгуната. И даже находясь на пике своей «карьеры», я не заметил, чтобы хоть что-либо изменилось. По первому приказу – к сёгуну, и выполняй его требования. Скажет сидеть рядом – сиди, положить голову – положи. Спросит, почему не сделал раньше – извинись, что не так понял жест или взгляд Уэ-самы.
Ничего не изменилось. Неужели вся Япония такая?

В чем истинный смысл моего пути?
Я снова и снова задумывался над этим вопросом. До тех пор, пока я не встретил первого сёгуна государства. Он был прямолинеен, силен, горд, но, тем не менее, он умел проявить милосердие, сочувствие. Возможно, это была его игра, но понять маска ли это или его реальная сущность не мог никто: сокрытое за маской еще никто не видел. Слишком уж ярок и реален образ. Слишком хочется верить, что это правда.
二死輝度.
Нишикидо. Два. Смерть. Яркость. Его имя полностью оправдывало себя. Беспощадный воин, в глазах других выглядел примером подражания и обожания.
Тянуться до него было бесполезно, я был не глуп, что осознавать, что до Солнца не дотянуться. Оставалось мечтать и лишь изредка протягивать руку вслед исчезающим лучам.
Бывали дни, когда на общем собрании мне приходилось видеть Его. Свет, исходивший от его фигуры, попросту не давал мне поднять головы. Я чувствовал его могущество и величие.
Однажды все собрание я так и пробыл с опущенной головой. На выходе он прошел мимо меня (видимо, специально, ведь он находился в другой стороне зала). Не удержавшись, я взглянул на него и увидел ухмылку на его лице. Наверняка он ждал какой-то реакции, но единственное, что я смог произнести «Все во славу Уэ-самы». Ухмылка сменилась широченной улыбкой, не более. Он развернулся и ушел. Тем не менее, я чувствовал, что что-то произошло.
Он заинтересовался мной.
Меня перевели к нему в личную охрану. Я был первым. До этого Нишикидо отказывался от любого сопровождения, аргументируя тем, что он умеет постоять за себя, и выбор жить или умереть принадлежит только ему.
Похоже, даже в крепости бывают трещины.

В чем истинный смысл моего пути?
Защищать. Не семью, не законы, не правителя. Его. Такую неприступную крепость, вечно живущую под маской сдержанности и умеренности. Он никогда не срывал ее. Но я все равно знаю, какой он человек. Вижу, чувствую, ощущаю – говорите, как хотите, но я совершенно точно знаю, что за человека под маской я готов отдать жизнь. Я не хочу, чтобы он раскрылся. Так Уэ-сама останется моим и только моим.

***
Окура проснулся из-за того, что услышал дикий шепот, доносящийся где-то недалеко от него.
- Сколько ещё должно пройти времени, чтобы можно было найти смысл? Если бы я мог так же свободно летать, Я бы искал кого-нибудь вместо тебя? Вряд ли, - и снова тише.
Окура лишь немного потянулся и приоткрыл глаза. Так и есть. «Проснулся с приходом Солнца», - сонно улыбаясь своим мыслям, потянулся к бутылке с водой.
А Рё все повторял текст песни, крепко сжимая подушку.
- Пусть его обдувают ветра, пусть его поливает дождём, пусть оно немного выцвело. Наверное, я буду здесь.… Нет, наверное, все-таки, где-то ошибся. Повторю еще раз, - парень уже было потянулся за текстом, который Окура ловким движением, не свойственным только проснувшемуся человеку, схватил пачку листов и спрятал под одеялом.
- Ohayo gozaimasu~ - с легким кивком и широкой улыбкой сказал Рё.
- А мне такой сон приснился, - зевая и потягиваясь, произнес Таччон.
- Ну, давай попозже расскажешь, сегодня выступление, не до твоих фантазий, хорошо? – и, бесцеремонно ворвавшись в личное пространство, залез под одеяло и забрал текст песни.
- Нуу… я так не играю. Взял и просто забрал! – Тадаеши хотел было обидеться, но взгляд Рё показал, что лучше этого делать не стоит. За столько лет работы вместе первый уже научился понимать и взгляды, и слова между строк, и многозначительность его молчания, все-все. Окура знал его лучше, чем кто-либо другой.
«Я защищу тебя, чего бы мне это не стоило», - вторил своим мыслям во сне Таччон. А сон он решил не рассказывать, все равно Рё лишь пошутит над этим. А для Окуры он останется лишь одним большим светлым воспоминанием.
Ведь кто знает, может так оно и было?