Умение улыбаться до самой смерти - это и есть жизнь.
Автор: grey_sneg75
Название: Это было начало...
Пейринг: Субассан, Рё-Окура
Жанр: романс
Рейтинг:NC-17
Предупреждение:
читать дальше
Третий день съемок клипа и эта ужасная жара. Не страдает от нее только, кажется, Рё. Хотя на нем футболка и вязаная кофта, которая застегнута на все пуговицы, на его лице расслабленная полуулыбка. А Субару чувствует, что ему совсем не до улыбок или смеха. Песня отбирает все силы и, хотя в перерывах Бару остается в одних брюках, полностью обнажая торс, а стафы усердно работают веерами, им не особо удается охладить разгоряченное тело.
- Еще один дубль! – режиссеру нужны эмоции, энергии, полная отдача, а Субару – глоток воздуха, всего один, но холодного, чистого. В глазах неприятно темнеет.
-Ты в порядке? – Шота подходит совсем близко и Субару непроизвольно опирается на него. Кивает.
-Шибутани-сан, все хорошо? Мы можем продолжать? – это кто-то из стафов.
- Принесите воды! – холодные капли и прохладная рука. Вот все ощущения, что сейчас доступны. Субару с трудом открывает глаза. Он лежит на полу, голова на коленях Ясу и это его руки приносят облегчение, вытягивают жар. Вокруг ребята со слегка испуганными лицами. И явно расстроенный режиссер.
-На сегодня все! Все свободны.
-Не надо. Все хорошо. Я могу продолжать. – Субару пытается подняться, с сожалением отрываясь от Ясуды, от его спасительных рук.
-Бару, ты только что упал в обморок. Тебе надо отдохнуть. Мы уже пять часов в этом пекле. Ничего страшного, выделим еще один съемочный день. – Хина оглядывается на одногруппников.
-Да, вполне. Рё, ты как ? Сумеешь вырваться? У тебя со следующей недели репетиции с NewS?
-Я подкорректирую график, в понедельник днем доснимем клип, а вечером уеду в Токио.
Мягкие, но настойчивые руки Шоты тянут Субару назад и сопротивляться нет ни сил, ни желания. Голова кружится.
-Похоже, ты заработал тепловой удар. Бака, почему не сказал раньше, что тебе плохо? – Ясу осторожно кладет ему на лоб холодный компресс, заботливо принесенный кем-то из помощников. Остальные ребята начинают потихоньку собираться.
-Я тебя задерживаю…- Субару становится неловко, он поднимает руку, чтобы удержать компресс и встать, но Шота ее перехватывает.
-Помолчи и полежи спокойно. После я отвезу тебя домой. – Он так и остается сидеть, одной рукой держа руку Субару, другой потихоньку проводя по его лицу и груди смоченной в холодной воде салфеткой.
Группа один за другим покидают павильон, маша на прощание.
-Я позабочусь о нем…- Ясуда мягко улыбается и Субару смущенно закрывает глаза. Как-то странно лежать головой на коленях Шоты, чувствовать его мягкие прикосновения, держаться с ним за руку. Не для объектива камеры. А просто так. В пустом павильоне, где кроме них двоих нет уже никого.
-Странно, но странно приятно. – успевает подумать Субару и засыпает. Ясу вглядывается в лицо друга и ласково улыбается. В его голове много мыслей и вопросов, отвечать на которые пока не хочется.
Понедельник - день тяжелый, особенно если еще вчера была изнуряющая жара, а сегодня с утра как-то прохладно, если не сказать просто — холодно. Столбик термометра показывает всего 12 градусов. И надо же именно на этот день запланированы съемки с водой. В павильоне, где еще три дня назад Субару стало плохо от черезчур высокой температуры, теперь гуляют неприятные сквозняки. Ребята перешучиваются, Хина бурчит.
-Не хочу мокнуть... Пусть намокнут все кроме меня. — и попадает в руки стафов первым.
Горячая вода на одежде быстро остывает. На полу возле стены уже холодная лужа. После нескольких дублей каждый начинает завидовать Рё, которому все же пришлось улететь в Токио еще вчера вечером. Сегодня с утра у него пресс-конференция с NewS и менеджер решил, что кадры с ним доснимут позже. Но вот остальным придется постараться.
-Шибутани-сан, спасибо, Ваша съемка закончена. - Бару кланяется, улыбается режиссеру и помощникам. Начинает торопливо расстегивать пуговицы мокрой черной рубашки. Его место у стены занимает Окура. Чуть в отдалении стоит с перепуганными глазами Ясуда. Ему холодно уже от одного вида мокрых одногруппников.
-Лучше бы сегодня было жарко, как вчера. - он ни к кому особенно не обращается. Так мысли вслух.
-Лучше бы.- Субару возникает рядом неожиданно, уже в теплой толстовке необъятных размеров, широких брюках и неизменной шляпе, как будто от нее может стать теплее голове с недосушенными волосами.
-О, ты уже переоделся... Ну, я пошел... Моя очередь... - Ясу, робко улыбаясь, направляется туда, где уже побывали почти все его товарищи по несчастью.
Мокрая рубашка прилипает к телу и в свете прожекторов отдает бликами. Команды режиссера, объектив камеры, девочка-визажистка, поправляющая в перерыве волосы... За всем этим что-то еще. Взгляд Субару, стоящего невдалеке. Шота понимает в одно мгновение: его смущает ЭТОТ взгляд.
«Странно, сколько их было уже этих взглядов. На концертах. На съемках передач и DVD. На фотосессиях... Может я что-то не так понимал... или что-то не так понимаю сейчас... но от ЭТОГО взгляда хочется провалиться на месте, или ...остаться с Субару наедине.» Последней мысли он просто пугается, как будто стоящий у стены Бару может ее прочесть.
Шота растерянно улыбается и сразу получает втык от режиссера: улыбка в кадре ни к чему.. Еще несколько мучительных минут. Он старается сосредочиться на работе, на том, что от него хотят. И лишь когда его, наконец, отпускают, понимает, как он замерз. В гримерке есть полотенце и Ясу спешит туда, по пути замечая, что Субару на том месте уже нет. Успевшие прийти в себя одногруппники подшучивают над опять набравшим лишние килограммы Йоко. Тот беззлобно отбивается, чем вызывает искренний смех друзей. Шота торопливо натягивает на себя сухие брюки и рубашку, жалея что не догадался прихватить хотя бы свитер. Усаживается на небольшой диванчик, оглядывается в поисках Бару.
-Держи, - Субару появляется неожиданно, в его руках чашка с горячим чаем, - Выпросил для тебя у стафов... Пей немедленно. А то заболеешь. - Ясу улыбается в ответ и подносит чашку к губам. Такой Субару - немного грубый, но заботливый - привычен и понятен. И то, что он усаживается на диван рядом, тоже нормально. Они часто сидят рядом и Бару часто его обнимает. Но...
Субару садится в самый угол дивана, разведя ноги, и тянет Шоту к себе. Прижимает его спину к своей груди и накрывает своей безразмерной и очень теплой толстовкой.
-Вот зачем мне большие вещи, чтобы греть тебя... - он говорит это ни громко, ни тихо, своим обычным голосом, но Ясу кажется, что он просто кричит. И становится жарко: не то от чая, не то от горячего тела Субару. Ясу вспоминает ТОТ взгляд. И чувствует, что его щеки заливает краска смущения.
-Ребята, камеры за дверью! Или у вас фансервис исключительно для нас?
-Исключительно для нас... двоих... - Субару ухмыляется и прижимает Шоту посильнее к себе. Тот лишь утыкается носом в чашку, предчувствуя, как разовьют эту тему Хина и Мару. Но ему все равно и он смеется вместе со всеми над шутками одногруппников. Они еще не понимают, а ведь похоже то, что происходит между ними двоими — совсем не шутки.
==================================================================
Эти мысли вновь появляются в голове Шоты в тот миг, когда он понимает, что Субару уснул. В его номере, на его постели. С карандашом в руке и недописанной музыкальной фразой на листке блокнота. Взгляд Ясу падает на гостиничный будильник у изголовья кровати. 4 утра. Не мудрено, что Шибутани отключился. Ведь хотели просто немного подумать над новой песней. Сразу после концерта, наскоро приняв душ.
- Давай у меня посидим, - И Бару пришел из соседнего номера, слегка уставший. Вместе поужинали. Ясу наиграл несколько аккордов, с волнением ожидая мнения друга. Обыкновенный, вроде, вечер, только… Ближе, чем обычно старался держаться к нему Субару. Как и все последние дни. Ясу с какой-то легкой тревогой в сердце мог признаться самому себе, что иногда просто не может отвести взгляд от лица Шибутани. Ждет, когда тот возьмет его за руку, обнимет. Фансервис, игра, с подачи Субару становится чем-то иным, волнующим и приятным. Сейчас он спит. Тихо и глубоко дыша. И будить его совершенно не хочется. Шота осторожно вытаскивает блокнот и карандаш из рук спящего, убирает с постели гитару.
«Конечно, я могу пойти в его номер и спать там, но, вообщем-то, кровать не такая и маленькая… я могу сделать вид, что тоже внезапно уснул…»
Боясь сделать лишнее движение, он осторожно опускает голову на подушку рядом. Одеяло под ними, но в номере не холодно. И еще почти осязаемы волны тепла, идущие от тела Субару. Ясу внутренне сжимается, потому что понимает: ему очень хочется обнять лежащего рядом человека – своего одногруппника, друга, соавтора… Вот только совсем не по-дружески хочется это сделать.
«Мне все-таки лучше уйти.» - но рука опережает мысль. Она ложится на грудь Бару, слегка сбивая равномерное дыхание. И Шота сам перестает дышать, чувствуя страх и возбуждение, накатившие одновременно.
«Бежать или сделать следующий шаг? Вот только какой?»
Какой, он, действительно, не знает, но от близости Шибуяна внизу живота разливается горячая и очень приятная тяжесть. И уже сложно думать. Ясу закрывает глаза, боясь встретиться взглядом с тем, по кому скользит его рука. С груди на живот… на бедро… боясь прикоснуться более интимно. Но собственное возбуждение нарастает и хочется большего. Очень робко он забирается пальцами под белую тонкую майку. Как будто впервые ощущая гладкость кожи, проводит ладонью по обнаженной груди. Задевает твердый, как маленький камушек, сосок.
«Он проснулся или для него это сон?» - Шота боится открыть глаза, но он слышит, что дыхание Бару уже не спокойное и глубокое. Оно срывается с его губ тихими рывками.
«Как хочется прижаться к нему… всем телом… И чтобы ничего не мешало… А еще поцеловать… в губы и не только. Почувствовать, какая на вкус его кожа. Какой он сам на вкус. Он позволит, если я продолжу?»
Возбуждение Ясу становится болезненным. Он развязывает пояс своего халата и сбрасывает его с плеч, оставаясь в черных боксерах, от которых тоже ужасно хочется избавиться. А еще очень хочется раздеть Субару. Шота открывает глаза. В свете ночника, который он оставил включенным, видны слегка приоткрытые губы Бару, запрокинутая голова. Но он не смотрит в ответ.
«Неужели, он, и правда, спит?..» - Ясуда уже не может оторвать взгляда от желанного тела. – «Он остановит меня, если не захочет…»
Не в силах больше сдерживаться, Шота устраивается между широко раскинутых ног друга. Опираясь на руки, целует живот. Сдвигая повыше майку, дотягивается до напряженных сосков. Облизывает их по очереди языком, пробует всосать губами, как крохотные леденцы. Он не смотрит в лицо Субару, но понимает реакцию его тела, слегка подрагивающего от ласк. Ясу ощущает чужое возбуждение и боится спугнуть его. Легонько подцепляя резинку белых брюк, он тихо тянет их по бедрам вниз. И когда Субару слегка прогибается, чтобы помочь их снять, Шота с трудом сдерживается, чтобы не сделать это рывком. Белья на Бару нет и Ясу впервые видит его ТАКИМ обнаженным. Слышит тихий стон и чувствует напряженные руки на своей голове, плечах. Значит отказа сейчас не будет. Он действует все смелее. Обводит кончиком языка головку, пробует облизать целиком. Шибуян стонет уже громко, подаваясь бедрами навстречу любовнику. Всего несколько секунд и Ясу чувствует горячее и соленое на своем лице и языке. Он и сам почти на пределе. Хватит нескольких движений рукой. Но Субару останавливает.
- У тебя же есть крем?
- Крем?
- Что-нибудь для смазки… ну вместо смазки… - затуманенный мозг понимает не сразу. Бару находит сам. Среди концертной мелочи в сумке Ясуды. Снимает с себя майку и боксеры с Ясу. От прохладного крема Шота слегка остывает. Он начинает понимать, чего хочет Шибутани. И слегка пугается, когда тот ложится на живот, подставляясь. Лицо его повернуто к Ясу, он снова возбужден и, похоже, совсем не боится. Немного крема на пальцы. И Шота рад, что может сдержаться. Бару очень узкий, его мышцы сжимаются, выталкивая пальцы.
- Наверное, не стоит. Тебе будет больно, - наклоняясь к самому уху партнера, он все еще пытается его расслабить.
- Стоит. Я хочу… - Шибуян отталкивает его руку и приподнимается, становясь на колени.
- Тогда не так. – он помогает ему лечь на спину, кладя ноги себе на плечи. Вновь вводит пальцы. Еще только на минуту. Больше он не может. А затем входит сам. Внутри очень тесно и горячо. Ощущения накатывают волнами и он начинает двигаться, подсознательно понимая, что Бару еще не готов. Но остановиться уже невозможно. Разве что прижаться посильнее и поцеловать, прямо в губы, по-настоящему, вкладывая в поцелуй все чувства и эмоции, что сейчас переполняют. И поймать ртом стон боли и, похоже, наслаждения, ведь он все еще возбужден. И ласкать его рукой, стремясь, чтобы и ему было хорошо. И самому закричать в тот момент, когда белая густая жидкость начинает растекаться между обнаженными телами, ощутить, как плотно охватывают его мышцы внутри Субару и кончить, едва не теряя сознания от удовольствия.
- Тебе было больно, я знаю.
- Но и хорошо было тоже. Теперь я уверен, что оно того стоит. И знаю, что и тебе будет хорошо. Я проверил на себе. – Бару смеется, - Ты же мне позволишь тебе это доказать?
- Да, -Ясу озорно улыбается, - прямо сейчас?
- Нет, думаю, надо немного поспать, - он дотягивается до будильника, 7 утра, - совсем немного поспать.
Ясу кладет голову на грудь Субару, прижимается к нему, ощущая его руки на своем теле. Ни одному из них не приходит в голову накрыться. Сквозь накатывающий сон они не слышат стук в дверь и голос Окуры, зовущий Ясу. Лишь когда Таччон появляется на пороге, Шота словно приходит в себя, понимая, что номер был открыт всю ночь.
- Я ищу Рё, - Тадаеши наталкивается взглядом на их обнаженные тела и смущенно отворачивается. Что-то не понять невозможно. – Извините… Фансервис для вас двоих…Приятного утра, - обернувшись он подмигивает слегка испуганным любовникам и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.
________________________________________________________________
Еще минуту назад 55-тысячная толпа с восторгом подпевала участникам группы. В зал летели картонки и мячики с автографами. Анкор! Ребята проходят мимо первых рядов совсем близко, позволяя прикоснуться к себе, даря своим фанаткам маленький кусочек счастья. Все как обычно на подобных концертах. Рядом охрана. И Рё не слишком пугается, когда несколько рук разом притягивают его к самому ограждению. И боль чувствуется не сразу. Только почему-то очень горячо. Девчонки сами отпускают его руку, руку, с которой капает кровь, даже не капает… бежит тонкой струйкой.
Огромный зал Токио-дома. Найти друг друга на этой площадке подчас очень сложно. И Окура не видит, он просто понимает: что-то случилось. На большом экране мелькает окруженный стафами Рё. С дальнего круга бежит Мару и песни уже нет… только музыка еще звучит, слегка заглушая испуганные крики зрителей. До ближайшего выхода под сцену Рё доходит сам. Рядом с ним уже Хина и Йоко. К руке прижато полотенце. Лицо парня бледное.
-Ребят, голова кружится, посижу немного, - он почти падает, прямо на холодный пол коридора. Кто-то из стафов пытается его подхватить.
-Скорая уже едет…
Подбежавший Мару зло отталкивает его, поднимая Рё на руки.
- Нет, подожди, кровь идет слишком сильно,- Окура хватает за плечо одну из девчонок-костюмеров. Новенькая, первый раз на гастролях. В глазах ужас. Встряхивает ее посильнее.
-Принеси что-нибудь, чем можно перевязать и какой-нибудь ремень… Быстро! – пропитанное насквозь кровью полотенце летит в сторону, открывая исполосованную руку. Лезвие прошло от локтя вниз, вспарывая кожу и разрезая вены. Кровь пачкает собой сценические костюмы и расстеленное помощниками на полу одеяло, на которое Мару уложил одногруппника.
-Больно…- Рё вскрикивает в тот момент, когда Окура накладывает импровизированный жгут. Рану накрывают футболкой Субару и сверху утягивают принесенными наконец-то девчонкой полотенцами.
С момента ЧП прошло не более пяти минут и Канджани слышат, как орет огромный зал, скандируя имя пострадавшего айдола.
- Их нужно успокоить. – слова менеджера кажутся издевательством.
- Вы хотите, чтобы он вышел? Вот так? Может нам его вынести? – кажется, Хина готов броситься на стафа с кулаками.
- Рё никуда не пойдет, - голос Окуры спокойный и уверенный. Он сидит на коленях возле раненого друга. Менеджер видит, как вцепился Рё непострадавшей рукой в руку Окуры, как побелели костяшки его пальцев в попытке скрыть боль.
- Я не имел ввиду Нишикидо-сан… Нужно, чтобы кто-то из вас вышел, сказал несколько слов и что-нибудь спел. – Ребята переглядываются.
Менеджер делает выбор сам.
- Йоко-сан и Ясуда-сан, ваш дуэт будет кстати. И, что нужно сказать, я думаю, вы знаете. – не ожидая согласия он дает необходимые распоряжении по рации. Кто-то из стафов уже протягивает им микрофоны. Многолетняя привычка подчиняться срабатывает. Пытаясь собраться с мыслями, они поворачиваются в сторону входа на сцену. Субару и сам не понимает, как так быстро оказывается рядом с Ясу.
- Ни к кому не подходи! Слышишь? Ни к кому! - он крепко держит его за руки. Плевать на удивленные взгляды стафов и озабоченные одногруппников. Шота кивает, пытаясь мягкой улыбкой успокоить Субару.
Шибутани-сан, там – охрана. – пытаются ускорить процесс выхода артистов на сцену помощники.
- Охрана?! – глаза Субару по-настоящему злые, он указывает взглядом на Рё, - где она, ваша охрана?!
- Бару успокойся, я буду очень осторожен, - Ясу, наплевав на посторонние глаза, на несколько секунд прижимается к Субару.
- Шибуян, я пригляжу за ним, обещаю… - удивленный Йоко буквально вытаскивает Ясуду из рук Субару, обнимает его за плечи, как бы показывая Шибутани, что будет лично охранять его, не доверяя тем, кто только что не смог уберечь от неприятностей Рё.
- Оба будьте осторожны, - как бы приходя в себя, бросает им вслед Субару. И оборачиваясь, наталкивается на глаза Окуры.
- Иди за ним, иди мы здесь справимся… - он ободряюще кивает Бару и оглядывается на подбегающих врачей. Люди в белой униформе, оттесняя артистов, окружают Рё. Свежие следы крови на полотенцах, капельница и кислородная маска, которую надевают на лицо Нишикидо, еще больше пугают Субару. Выхватив микрофон у Хины, он выскакивает в яркий свет софитов и прожекторов.
Название: Это было начало...
Пейринг: Субассан, Рё-Окура
Жанр: романс
Рейтинг:NC-17
Предупреждение:
читать дальше
Третий день съемок клипа и эта ужасная жара. Не страдает от нее только, кажется, Рё. Хотя на нем футболка и вязаная кофта, которая застегнута на все пуговицы, на его лице расслабленная полуулыбка. А Субару чувствует, что ему совсем не до улыбок или смеха. Песня отбирает все силы и, хотя в перерывах Бару остается в одних брюках, полностью обнажая торс, а стафы усердно работают веерами, им не особо удается охладить разгоряченное тело.
- Еще один дубль! – режиссеру нужны эмоции, энергии, полная отдача, а Субару – глоток воздуха, всего один, но холодного, чистого. В глазах неприятно темнеет.
-Ты в порядке? – Шота подходит совсем близко и Субару непроизвольно опирается на него. Кивает.
-Шибутани-сан, все хорошо? Мы можем продолжать? – это кто-то из стафов.
- Принесите воды! – холодные капли и прохладная рука. Вот все ощущения, что сейчас доступны. Субару с трудом открывает глаза. Он лежит на полу, голова на коленях Ясу и это его руки приносят облегчение, вытягивают жар. Вокруг ребята со слегка испуганными лицами. И явно расстроенный режиссер.
-На сегодня все! Все свободны.
-Не надо. Все хорошо. Я могу продолжать. – Субару пытается подняться, с сожалением отрываясь от Ясуды, от его спасительных рук.
-Бару, ты только что упал в обморок. Тебе надо отдохнуть. Мы уже пять часов в этом пекле. Ничего страшного, выделим еще один съемочный день. – Хина оглядывается на одногруппников.
-Да, вполне. Рё, ты как ? Сумеешь вырваться? У тебя со следующей недели репетиции с NewS?
-Я подкорректирую график, в понедельник днем доснимем клип, а вечером уеду в Токио.
Мягкие, но настойчивые руки Шоты тянут Субару назад и сопротивляться нет ни сил, ни желания. Голова кружится.
-Похоже, ты заработал тепловой удар. Бака, почему не сказал раньше, что тебе плохо? – Ясу осторожно кладет ему на лоб холодный компресс, заботливо принесенный кем-то из помощников. Остальные ребята начинают потихоньку собираться.
-Я тебя задерживаю…- Субару становится неловко, он поднимает руку, чтобы удержать компресс и встать, но Шота ее перехватывает.
-Помолчи и полежи спокойно. После я отвезу тебя домой. – Он так и остается сидеть, одной рукой держа руку Субару, другой потихоньку проводя по его лицу и груди смоченной в холодной воде салфеткой.
Группа один за другим покидают павильон, маша на прощание.
-Я позабочусь о нем…- Ясуда мягко улыбается и Субару смущенно закрывает глаза. Как-то странно лежать головой на коленях Шоты, чувствовать его мягкие прикосновения, держаться с ним за руку. Не для объектива камеры. А просто так. В пустом павильоне, где кроме них двоих нет уже никого.
-Странно, но странно приятно. – успевает подумать Субару и засыпает. Ясу вглядывается в лицо друга и ласково улыбается. В его голове много мыслей и вопросов, отвечать на которые пока не хочется.
Понедельник - день тяжелый, особенно если еще вчера была изнуряющая жара, а сегодня с утра как-то прохладно, если не сказать просто — холодно. Столбик термометра показывает всего 12 градусов. И надо же именно на этот день запланированы съемки с водой. В павильоне, где еще три дня назад Субару стало плохо от черезчур высокой температуры, теперь гуляют неприятные сквозняки. Ребята перешучиваются, Хина бурчит.
-Не хочу мокнуть... Пусть намокнут все кроме меня. — и попадает в руки стафов первым.
Горячая вода на одежде быстро остывает. На полу возле стены уже холодная лужа. После нескольких дублей каждый начинает завидовать Рё, которому все же пришлось улететь в Токио еще вчера вечером. Сегодня с утра у него пресс-конференция с NewS и менеджер решил, что кадры с ним доснимут позже. Но вот остальным придется постараться.
-Шибутани-сан, спасибо, Ваша съемка закончена. - Бару кланяется, улыбается режиссеру и помощникам. Начинает торопливо расстегивать пуговицы мокрой черной рубашки. Его место у стены занимает Окура. Чуть в отдалении стоит с перепуганными глазами Ясуда. Ему холодно уже от одного вида мокрых одногруппников.
-Лучше бы сегодня было жарко, как вчера. - он ни к кому особенно не обращается. Так мысли вслух.
-Лучше бы.- Субару возникает рядом неожиданно, уже в теплой толстовке необъятных размеров, широких брюках и неизменной шляпе, как будто от нее может стать теплее голове с недосушенными волосами.
-О, ты уже переоделся... Ну, я пошел... Моя очередь... - Ясу, робко улыбаясь, направляется туда, где уже побывали почти все его товарищи по несчастью.
Мокрая рубашка прилипает к телу и в свете прожекторов отдает бликами. Команды режиссера, объектив камеры, девочка-визажистка, поправляющая в перерыве волосы... За всем этим что-то еще. Взгляд Субару, стоящего невдалеке. Шота понимает в одно мгновение: его смущает ЭТОТ взгляд.
«Странно, сколько их было уже этих взглядов. На концертах. На съемках передач и DVD. На фотосессиях... Может я что-то не так понимал... или что-то не так понимаю сейчас... но от ЭТОГО взгляда хочется провалиться на месте, или ...остаться с Субару наедине.» Последней мысли он просто пугается, как будто стоящий у стены Бару может ее прочесть.
Шота растерянно улыбается и сразу получает втык от режиссера: улыбка в кадре ни к чему.. Еще несколько мучительных минут. Он старается сосредочиться на работе, на том, что от него хотят. И лишь когда его, наконец, отпускают, понимает, как он замерз. В гримерке есть полотенце и Ясу спешит туда, по пути замечая, что Субару на том месте уже нет. Успевшие прийти в себя одногруппники подшучивают над опять набравшим лишние килограммы Йоко. Тот беззлобно отбивается, чем вызывает искренний смех друзей. Шота торопливо натягивает на себя сухие брюки и рубашку, жалея что не догадался прихватить хотя бы свитер. Усаживается на небольшой диванчик, оглядывается в поисках Бару.
-Держи, - Субару появляется неожиданно, в его руках чашка с горячим чаем, - Выпросил для тебя у стафов... Пей немедленно. А то заболеешь. - Ясу улыбается в ответ и подносит чашку к губам. Такой Субару - немного грубый, но заботливый - привычен и понятен. И то, что он усаживается на диван рядом, тоже нормально. Они часто сидят рядом и Бару часто его обнимает. Но...
Субару садится в самый угол дивана, разведя ноги, и тянет Шоту к себе. Прижимает его спину к своей груди и накрывает своей безразмерной и очень теплой толстовкой.
-Вот зачем мне большие вещи, чтобы греть тебя... - он говорит это ни громко, ни тихо, своим обычным голосом, но Ясу кажется, что он просто кричит. И становится жарко: не то от чая, не то от горячего тела Субару. Ясу вспоминает ТОТ взгляд. И чувствует, что его щеки заливает краска смущения.
-Ребята, камеры за дверью! Или у вас фансервис исключительно для нас?
-Исключительно для нас... двоих... - Субару ухмыляется и прижимает Шоту посильнее к себе. Тот лишь утыкается носом в чашку, предчувствуя, как разовьют эту тему Хина и Мару. Но ему все равно и он смеется вместе со всеми над шутками одногруппников. Они еще не понимают, а ведь похоже то, что происходит между ними двоими — совсем не шутки.
==================================================================
Эти мысли вновь появляются в голове Шоты в тот миг, когда он понимает, что Субару уснул. В его номере, на его постели. С карандашом в руке и недописанной музыкальной фразой на листке блокнота. Взгляд Ясу падает на гостиничный будильник у изголовья кровати. 4 утра. Не мудрено, что Шибутани отключился. Ведь хотели просто немного подумать над новой песней. Сразу после концерта, наскоро приняв душ.
- Давай у меня посидим, - И Бару пришел из соседнего номера, слегка уставший. Вместе поужинали. Ясу наиграл несколько аккордов, с волнением ожидая мнения друга. Обыкновенный, вроде, вечер, только… Ближе, чем обычно старался держаться к нему Субару. Как и все последние дни. Ясу с какой-то легкой тревогой в сердце мог признаться самому себе, что иногда просто не может отвести взгляд от лица Шибутани. Ждет, когда тот возьмет его за руку, обнимет. Фансервис, игра, с подачи Субару становится чем-то иным, волнующим и приятным. Сейчас он спит. Тихо и глубоко дыша. И будить его совершенно не хочется. Шота осторожно вытаскивает блокнот и карандаш из рук спящего, убирает с постели гитару.
«Конечно, я могу пойти в его номер и спать там, но, вообщем-то, кровать не такая и маленькая… я могу сделать вид, что тоже внезапно уснул…»
Боясь сделать лишнее движение, он осторожно опускает голову на подушку рядом. Одеяло под ними, но в номере не холодно. И еще почти осязаемы волны тепла, идущие от тела Субару. Ясу внутренне сжимается, потому что понимает: ему очень хочется обнять лежащего рядом человека – своего одногруппника, друга, соавтора… Вот только совсем не по-дружески хочется это сделать.
«Мне все-таки лучше уйти.» - но рука опережает мысль. Она ложится на грудь Бару, слегка сбивая равномерное дыхание. И Шота сам перестает дышать, чувствуя страх и возбуждение, накатившие одновременно.
«Бежать или сделать следующий шаг? Вот только какой?»
Какой, он, действительно, не знает, но от близости Шибуяна внизу живота разливается горячая и очень приятная тяжесть. И уже сложно думать. Ясу закрывает глаза, боясь встретиться взглядом с тем, по кому скользит его рука. С груди на живот… на бедро… боясь прикоснуться более интимно. Но собственное возбуждение нарастает и хочется большего. Очень робко он забирается пальцами под белую тонкую майку. Как будто впервые ощущая гладкость кожи, проводит ладонью по обнаженной груди. Задевает твердый, как маленький камушек, сосок.
«Он проснулся или для него это сон?» - Шота боится открыть глаза, но он слышит, что дыхание Бару уже не спокойное и глубокое. Оно срывается с его губ тихими рывками.
«Как хочется прижаться к нему… всем телом… И чтобы ничего не мешало… А еще поцеловать… в губы и не только. Почувствовать, какая на вкус его кожа. Какой он сам на вкус. Он позволит, если я продолжу?»
Возбуждение Ясу становится болезненным. Он развязывает пояс своего халата и сбрасывает его с плеч, оставаясь в черных боксерах, от которых тоже ужасно хочется избавиться. А еще очень хочется раздеть Субару. Шота открывает глаза. В свете ночника, который он оставил включенным, видны слегка приоткрытые губы Бару, запрокинутая голова. Но он не смотрит в ответ.
«Неужели, он, и правда, спит?..» - Ясуда уже не может оторвать взгляда от желанного тела. – «Он остановит меня, если не захочет…»
Не в силах больше сдерживаться, Шота устраивается между широко раскинутых ног друга. Опираясь на руки, целует живот. Сдвигая повыше майку, дотягивается до напряженных сосков. Облизывает их по очереди языком, пробует всосать губами, как крохотные леденцы. Он не смотрит в лицо Субару, но понимает реакцию его тела, слегка подрагивающего от ласк. Ясу ощущает чужое возбуждение и боится спугнуть его. Легонько подцепляя резинку белых брюк, он тихо тянет их по бедрам вниз. И когда Субару слегка прогибается, чтобы помочь их снять, Шота с трудом сдерживается, чтобы не сделать это рывком. Белья на Бару нет и Ясу впервые видит его ТАКИМ обнаженным. Слышит тихий стон и чувствует напряженные руки на своей голове, плечах. Значит отказа сейчас не будет. Он действует все смелее. Обводит кончиком языка головку, пробует облизать целиком. Шибуян стонет уже громко, подаваясь бедрами навстречу любовнику. Всего несколько секунд и Ясу чувствует горячее и соленое на своем лице и языке. Он и сам почти на пределе. Хватит нескольких движений рукой. Но Субару останавливает.
- У тебя же есть крем?
- Крем?
- Что-нибудь для смазки… ну вместо смазки… - затуманенный мозг понимает не сразу. Бару находит сам. Среди концертной мелочи в сумке Ясуды. Снимает с себя майку и боксеры с Ясу. От прохладного крема Шота слегка остывает. Он начинает понимать, чего хочет Шибутани. И слегка пугается, когда тот ложится на живот, подставляясь. Лицо его повернуто к Ясу, он снова возбужден и, похоже, совсем не боится. Немного крема на пальцы. И Шота рад, что может сдержаться. Бару очень узкий, его мышцы сжимаются, выталкивая пальцы.
- Наверное, не стоит. Тебе будет больно, - наклоняясь к самому уху партнера, он все еще пытается его расслабить.
- Стоит. Я хочу… - Шибуян отталкивает его руку и приподнимается, становясь на колени.
- Тогда не так. – он помогает ему лечь на спину, кладя ноги себе на плечи. Вновь вводит пальцы. Еще только на минуту. Больше он не может. А затем входит сам. Внутри очень тесно и горячо. Ощущения накатывают волнами и он начинает двигаться, подсознательно понимая, что Бару еще не готов. Но остановиться уже невозможно. Разве что прижаться посильнее и поцеловать, прямо в губы, по-настоящему, вкладывая в поцелуй все чувства и эмоции, что сейчас переполняют. И поймать ртом стон боли и, похоже, наслаждения, ведь он все еще возбужден. И ласкать его рукой, стремясь, чтобы и ему было хорошо. И самому закричать в тот момент, когда белая густая жидкость начинает растекаться между обнаженными телами, ощутить, как плотно охватывают его мышцы внутри Субару и кончить, едва не теряя сознания от удовольствия.
- Тебе было больно, я знаю.
- Но и хорошо было тоже. Теперь я уверен, что оно того стоит. И знаю, что и тебе будет хорошо. Я проверил на себе. – Бару смеется, - Ты же мне позволишь тебе это доказать?
- Да, -Ясу озорно улыбается, - прямо сейчас?
- Нет, думаю, надо немного поспать, - он дотягивается до будильника, 7 утра, - совсем немного поспать.
Ясу кладет голову на грудь Субару, прижимается к нему, ощущая его руки на своем теле. Ни одному из них не приходит в голову накрыться. Сквозь накатывающий сон они не слышат стук в дверь и голос Окуры, зовущий Ясу. Лишь когда Таччон появляется на пороге, Шота словно приходит в себя, понимая, что номер был открыт всю ночь.
- Я ищу Рё, - Тадаеши наталкивается взглядом на их обнаженные тела и смущенно отворачивается. Что-то не понять невозможно. – Извините… Фансервис для вас двоих…Приятного утра, - обернувшись он подмигивает слегка испуганным любовникам и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.
________________________________________________________________
Еще минуту назад 55-тысячная толпа с восторгом подпевала участникам группы. В зал летели картонки и мячики с автографами. Анкор! Ребята проходят мимо первых рядов совсем близко, позволяя прикоснуться к себе, даря своим фанаткам маленький кусочек счастья. Все как обычно на подобных концертах. Рядом охрана. И Рё не слишком пугается, когда несколько рук разом притягивают его к самому ограждению. И боль чувствуется не сразу. Только почему-то очень горячо. Девчонки сами отпускают его руку, руку, с которой капает кровь, даже не капает… бежит тонкой струйкой.
Огромный зал Токио-дома. Найти друг друга на этой площадке подчас очень сложно. И Окура не видит, он просто понимает: что-то случилось. На большом экране мелькает окруженный стафами Рё. С дальнего круга бежит Мару и песни уже нет… только музыка еще звучит, слегка заглушая испуганные крики зрителей. До ближайшего выхода под сцену Рё доходит сам. Рядом с ним уже Хина и Йоко. К руке прижато полотенце. Лицо парня бледное.
-Ребят, голова кружится, посижу немного, - он почти падает, прямо на холодный пол коридора. Кто-то из стафов пытается его подхватить.
-Скорая уже едет…
Подбежавший Мару зло отталкивает его, поднимая Рё на руки.
- Нет, подожди, кровь идет слишком сильно,- Окура хватает за плечо одну из девчонок-костюмеров. Новенькая, первый раз на гастролях. В глазах ужас. Встряхивает ее посильнее.
-Принеси что-нибудь, чем можно перевязать и какой-нибудь ремень… Быстро! – пропитанное насквозь кровью полотенце летит в сторону, открывая исполосованную руку. Лезвие прошло от локтя вниз, вспарывая кожу и разрезая вены. Кровь пачкает собой сценические костюмы и расстеленное помощниками на полу одеяло, на которое Мару уложил одногруппника.
-Больно…- Рё вскрикивает в тот момент, когда Окура накладывает импровизированный жгут. Рану накрывают футболкой Субару и сверху утягивают принесенными наконец-то девчонкой полотенцами.
С момента ЧП прошло не более пяти минут и Канджани слышат, как орет огромный зал, скандируя имя пострадавшего айдола.
- Их нужно успокоить. – слова менеджера кажутся издевательством.
- Вы хотите, чтобы он вышел? Вот так? Может нам его вынести? – кажется, Хина готов броситься на стафа с кулаками.
- Рё никуда не пойдет, - голос Окуры спокойный и уверенный. Он сидит на коленях возле раненого друга. Менеджер видит, как вцепился Рё непострадавшей рукой в руку Окуры, как побелели костяшки его пальцев в попытке скрыть боль.
- Я не имел ввиду Нишикидо-сан… Нужно, чтобы кто-то из вас вышел, сказал несколько слов и что-нибудь спел. – Ребята переглядываются.
Менеджер делает выбор сам.
- Йоко-сан и Ясуда-сан, ваш дуэт будет кстати. И, что нужно сказать, я думаю, вы знаете. – не ожидая согласия он дает необходимые распоряжении по рации. Кто-то из стафов уже протягивает им микрофоны. Многолетняя привычка подчиняться срабатывает. Пытаясь собраться с мыслями, они поворачиваются в сторону входа на сцену. Субару и сам не понимает, как так быстро оказывается рядом с Ясу.
- Ни к кому не подходи! Слышишь? Ни к кому! - он крепко держит его за руки. Плевать на удивленные взгляды стафов и озабоченные одногруппников. Шота кивает, пытаясь мягкой улыбкой успокоить Субару.
Шибутани-сан, там – охрана. – пытаются ускорить процесс выхода артистов на сцену помощники.
- Охрана?! – глаза Субару по-настоящему злые, он указывает взглядом на Рё, - где она, ваша охрана?!
- Бару успокойся, я буду очень осторожен, - Ясу, наплевав на посторонние глаза, на несколько секунд прижимается к Субару.
- Шибуян, я пригляжу за ним, обещаю… - удивленный Йоко буквально вытаскивает Ясуду из рук Субару, обнимает его за плечи, как бы показывая Шибутани, что будет лично охранять его, не доверяя тем, кто только что не смог уберечь от неприятностей Рё.
- Оба будьте осторожны, - как бы приходя в себя, бросает им вслед Субару. И оборачиваясь, наталкивается на глаза Окуры.
- Иди за ним, иди мы здесь справимся… - он ободряюще кивает Бару и оглядывается на подбегающих врачей. Люди в белой униформе, оттесняя артистов, окружают Рё. Свежие следы крови на полотенцах, капельница и кислородная маска, которую надевают на лицо Нишикидо, еще больше пугают Субару. Выхватив микрофон у Хины, он выскакивает в яркий свет софитов и прожекторов.
@темы: Shibutani Subaru, - PG, -romance, Yasuda Shota, Fanfiction
-
-
15.03.2011 в 17:54Почему-то в моих фантазиях Субару тоже снизу, причем не только с Ясу
-
-
15.03.2011 в 18:33-
-
16.03.2011 в 03:16Будем ждать
-
-
26.03.2011 в 16:28очень хочется продолжения)))
-
-
28.03.2011 в 21:31-
-
28.03.2011 в 21:31-
-
05.04.2011 в 18:03первый раз читаю, чтобы в Субассан, Шибуян был снизу)) и мне понравилось
огромное спасибо! продолжайте писать!
-
-
24.04.2011 в 00:52-
-
24.04.2011 в 09:52-
-
24.04.2011 в 16:10-
-
24.04.2011 в 16:13и Вас с тем же!
Пасхальный звон.Христос Воскрес!
И благодать послал с небес,
И веры, и добра на всех!
Вам - счастье, радость, добрый смех!